Фото: СеверПост

Govorite po-russki!!!

Та ожесточённая и многовековая борьба русского с антирусским, которая приобрела сейчас открытый характер в противостоянии с Западом, проходит и здесь, среди нас. Даже, можно сказать, через нас. Поскольку пришло время спасать то, что является во все времена главным условием нашей самоидентификации – русский язык.

Ползучая интервенция англицизмов в российский обиход сродни опасной заразной болезни, которая вначале, вроде бы, протекает бессимптомно.

Однако дальше – больше. Дальше – развязнее. Дальше – безнаказаннее. Дальше – нелепее и уродливее.

Пройдитесь по центру Мурманска, и полюбуйтесь на многочисленные вывески. Для кого они? Для мурманчан и гостей города, говорящих и мыслящих по-русски? Нет.

Может быть, для многочисленных англоязычных туристов с Запада, которым таким образом, возможно, будет легче понять, где чем торгуют?

Да ведь, не видно что-то толп западных туристов, и не скоро будет видно. И потом, какой иностранец сможет понять что-нибудь, прочитав, например, вывеску «Glazburg» и «Вейп-шоп»?

Вот уж, поистине, прямо по Грибоедову: «Смешение французского с нижегородским».

Между тем, эта сомнительная мода заполярных торгашей во многих случаях лежит за пределами закона. А он предписывает чёткие рамки использования иноязычных слов в том числе в рекламе. Да-да, вывески заведений – это вид рекламы.

В части 2 статьи 3 Закона о государственном языке указан порядок использования в рекламе текстов на иностранном языке, в соответствии с которым допускается использование иностранных слов и выражений, если одновременно присутствует их идентичный перевод на русский язык.

При этом перевод должен в полной мере отражать смысловое содержание текста на иностранном языке, а также должен быть выполнен в той же манере, что и текст на иностранном языке.

То есть, совсем не так, как это представляют себе хозяева салона красоты, вообразившие себя не за Полярным кругом, а в Провансе:

И за всем этим должно неусыпно следить антимонопольное ведомство. Однако последнее громкое дело, возбуждённое УФАС по такому поводу, было против ресторана «Vivid Night» несколько лет назад. После этого в том же здании открылся ещё один ресторан - «Five friends». И тишина.

Таких примеров откровенно провинциального и нелепого раздувания щёк в Мурманске – сотни:

Ещё печальнее то, как обходятся с родным языком наши чиновники. В своих выступлениях и официальных бумагах они просто наперебой соревнуются друг с другом в умении нашпиговать свою речь англицизмами, как колбасу салом.

Кажется, люди забыли, что «волонтёр» по-русски – «доброволец», «квиз» - «викторина», «коуч» - обычный тренер, а «воркшоп» - просто мастерская. Я уже не говорю про «квесты», «коворкинг» и «антикоррупционный баттл». Словарь вам в помощь, милые.

Особенно преуспевают в таком словотворчестве чиновники от образования, культуры и комитета «по борьбе с молодёжью». Для них это основной тренд (перевожу – тенденция).

Примеров тому – море.

Например, почему проект по преобразованию пространств образовательных организаций называется «Arctic schools», а не «Арктические школы»? Преобразованию подлежат школы на Аляске или в канадской Арктике? Нет, на Кольском полуострове.

Почему наряду с молодёжными пространствами «Сопки» в трёх заполярных муниципалитетах появились такие же, но с названием «Arctic/spaсe»? Что, в Кандалакше или Ковдоре сопки кончились?

Появляются заголовки новостей, поражающие своей нелепостью. Язык не поворачивается применить к этому слово «культура». Это же просто «культурщина» какая-то!

Вот, как вам, например, это: «Обучающий воркшоп для волонтёров культуры прошёл в Мурманске».

Это очень напоминает язык русских эмигрантов в Америке, на Брайтон-Бич, который называют иногда «рунглиш»: «- Свесьте полпаунда чизу. - Вам послайсить или целым писом?».

У нас ведь так же: «Напоминаем, что ещё продолжаются питчинги». Или так: «Вовлекать молодёжь и стейкхолдеров в общественную жизнь муниципалитета».

Или вот это: «Фасилитатор, модератор стратегических коммуникаций, рассказала, как провести SWOT-анализ».

Разве это русский язык? Это пиджин-инглиш, то есть, языковая смесь, практиковавшаяся в африканских и азиатских колониях Британии.

Но ведь мы-то – не колония, а великая страна с великой историей и богатейшим культурным наследием, а говорим почему-то на каком-то квази-человеческом наречии.

Кто-то может возразить - мол, надо с молодыми говорить на их языке. Простите, не слышал я, каюсь, из уст школьников про «фасилитаторов» и «стейкхолдеров» с «питчингами».

Зато подростки и молодые люди пересыпают свою речь матерщиной так обильно, как пьяные биндюжники. Следуя такой логике, чиновникам следует официально перейти к ненормативной лексике, чтобы быть ближе к молодым.

Или всё же разумнее будет справиться со своим желанием продемонстрировать псевдообразованность, и разговаривать с людьми по-людски? Вспомнить про «великий и могучий»?