Фото: СеверПост

По ту сторону залива

На западной стороне Кольского залива раскинулось село Минькино. Основанное рыбаками северное поселение в былые годы имело собственный флот и славилось добычей морепродуктов. Сегодня в нём, уже много лет, нет Дома культуры, нельзя купить лекарства, но растут, как на дрожжах, новые дома, и все ещё снимают неплохие урожаи клубники. СеверПост отправился туда, где живут люди, у которых из окна самый красивый вид на Мурманск.

В начале лета в здешних местах голова кружится от запахов свежей травы и берёзовых листьев. После Мурманска, в котором урбанизация доведена до крайности, на западном берегу Кольского залива начинаешь чувствовать себя сельским жителем.

Но когда спускаешься к отливам и приливам, в голову ударяет грохот портальных кранов. А вокруг идиллическая картина заполярного села Минькино, выросшего на месте поморских стоянок 19 века, - деревянные дома, цветущие огороды и собаки, которые не пытаются наброситься на пришлого человека. 

Мой путь в Минькино начался не с вокзала, а с малоприметного угла Мурманска, откуда практически пустой автобус уехал в Абрам-Мыс. Когда-то на тот берег залива из порта ходили битком набитые катера – к каждому поселению свой.

Огороды и грохот портальных кранов

Сегодня – час в автобусе, и от остановки до села каких-то полтора километра пешком. Зимой здесь лыжня, ведь дорогу редко чистят. Ещё есть опутанный колючей проволокой забор промзоны и руины с граффити. И вот появляется асфальт, а в нос ударяет далеко не романтичный запах моря.

Граница – территориальная и визуальная - между Минькино и гудящим от строек частным сектором Абрам-Мыса едва ли ощутима. Но эти десятки метров отделяют Мурманск и Кольский район, к которому относится Минькино.

Всезнающие энциклопедии утверждают, что здесь осталось 433 человека, но первый местный, с которым я разговорился, уверен, что в селе обитает почти 800 северян. Впрочем, то, что Минькино пользуется популярностью, не говорит о том, что село процветает.

В северном раю, или как спасали Минькино

Весь вечер в Минькино моросил распугавший комаров дождь, а ветер трепал воды на тоне – заливе, когда-то кормившем народ рыбой. Впрочем, «тоня» – слово поморское, а от поморов, заселявших кольские берега, в селе не осталось и следа.

Практически все люди, с которыми я общался, имеют вологодские корни. И ещё говорят, что многие минькинцы – потомки украинцев и белорусов, что типично для российской Арктики.

В доме у Алексея Соколова топится печка, согревая в промозглый июньский вечер. Этот высокий мужчина, который за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты, вернулся из города. 

Алексей Витальевич живет, как принято у домоседов Севера. В чашках появляется чай, и мы обсуждаем писателей-маринистов. Соколов родился намного южнее Минькино, но все же на Русском Севере. Грабительские реформы Хрущёва в деревне – изъятие скота на мясокомбинаты - и повальная бедность подтолкнули его многодетных родителей к переезду в 1961 году.

«Я очень благодарен им за то, что они разумно поступили - уехали в Минькино, где уже жил папин брат – мы выжили. Наше счастье, что мы оказались здесь», – признается наш собеседник.

Его сверстники-мальчишки, повзрослев, спились или сели.

Заполярье после «16-ой республики», а так прозвали Вологодскую область, не произвело на Соколова впечатления ледяного мира.

«Мы чувствовали себя зимой лучше, чем дома. Вологодские морозы – их перенести было тяжелее, чем в Мурманске», - делится он.

Минькино поразило юного Алексея ассортиментом магазина.

«Это было не как день и ночь, а как небо и земля. Рыба – копчёная, солёная, свежая. Шоколадное масло. Мы этого раньше не видели!», - говорит он.

Село в 1960-1980 годы процветало, а колхоз «Ударник» владел десятком судов. Одни северяне ходили в море – добывать рыбу, а другие занимались животноводством. Подростков отправляли на учебу в регионы – они возвращались специалистами. С утра на катерах в Минькино добирались иногородние – работать. Строили одноэтажные коттеджи, как в Прибалтике, и многоквартирные дома. Жизнь в «колхозе на краю земли», как его назвал успешный управленец Юрий Тимченко, кипела.

«Тимченко из простых моряков пришёл в председатели. Он радел за село. Никогда не отказывал людям», – возвращается в прошлое наш собеседник.

Потом всё начало рушиться на волне перестройки. Грянул кризис рыболовной отрасли на Мурмане. Алексей Соколов год за годом наблюдал, как развивалось и менялось его село.

Он сорок лет преподавал в Минькино и Пяйве, стал директором в начальной школе и был председателем депутатской группы села. На пенсию Соколов бесповоротно ушёл только в 2011 году. В библиотеке есть написанная им книга «Ода родному Минькино».

Соколов любит гулять в одиночестве, чтобы наблюдать за растениями, занимается коллекционированием и работает над новой книгой.

«Я не считаю себя писателем. Мне лучше, чем другим, удается оформить свои мысли в стихах», - скромничает Алексей.

Северный Мичурин

К ночи небо постепенно светлеет, и яркое, но негреющее заполярное солнце заливает светом пространство. Мы выходим во двор – по сравнению с Мурманском здесь холодно, ведь от избы до берега каких-то сто метров.

Впрочем, климат не мешает Алексею Соколову, как и другим минькинцам, держать знатный огород.

«Моё королевство – развернуться негде», - шутит  он.

Тринадцать соток его подворья поднимаются террасами вверх по склону. Ради этого мужчина долго воевал с камнем, который буквально растет из скудной почвы.
По его словам, он уже тонны камней из земли убрал. Грядки  же укреплены по бокам досками – так их не смоют талые воды и дожди.

«В теплице уже зародились огурцы, скоро пойдут и томаты. В прошлом году литров тридцать огурчиков засолил. Помидоры – только для салатов», - отмечает Соколов.

Рядом на грядке клубника: ягоды пока не растут – их время ещё не пришло. Теплица спокойно зимует, чтобы летом отдавать человеку витамины.

И ещё недавно Соколовы всей семьей накопали по 100-120 ведер картофеля - это около тонны. Ещё на огороде: окультуренная дикая малина, жимолость, ирга и три сорта смородины.

В отличие от средней полосы, смородина в Арктике другая - она имеет более толстый ствол и склонна расти в высоту. Хозяин подробно перечисляет, что у него есть, и откуда он привез ту или иную культуру – а это десятки растений. Селяне его называют «северным Мичуриным».

Как рассказывает Соколов, как только они приехали в Заполярье, так сразу завели огород, разжились курами, поросятами.

«Потом я на самолёте привез коз. Я люблю животных. С десяти лет умею доить коз и коров. И быстрее, чем женщины» - рассказывает Алексей Соколов.

Ещё много лет, пока корма не подорожали, сравнявшись по стоимости с крупами из магазинов, Соколовы держали живность: 150 кроликов было, до десяти поросят.

По словам Соколова, сдавали их на мясокомбинат и в рестораны.

К слову, с одним из его кабанчиков вышла целая история: возле посёлка Три Ручья он вывалился из грузовика. Голодную свинью прикормили хлебом люди из котельной, удивлялись, а затем, на третий день – съели.

В 1990-е, когда безработные минькинцы выживали, огороды стали спасением. Селяне продавали урожай горожанам. Что продолжают делать и по сей день, прибавляя добытые нелегким трудом рубли к пенсиям. Соколов с сожалением констатирует: «Но молодёжи это неинтересно».

На участке растут деревья. Среди них выделяется благоухающая красавица лиственница. Каждое дерево Соколов сажал, когда у него рождались внуки.

«Лиственница выращена из финских семян в честь внучки. Ещё есть тополь, сосенка и ёлочка», – рассказывает четырежды дедушка.

После того, как ушёл последний корабль

Если ступить на отворотку с Печенгской трассы, ведущую в Минькино, и углубиться от неё в лес по заросшей грунтовке, то перед глазами предстанут руины. Три десятилетия назад на этом месте располагался коровник.

Трудно поверить, но в те годы молоко в области получали не только из Апатитов и Туломы. Теперь коровник поглощает буйная берёзовая поросль. И надо отдать должное селянам – помойку они на его месте не создали. Минькино выделяется чистотой.

«У нас всё было: ферма, суда, зубопротезный кабинет и швейная мастерская. В клуб артистов приглашали, спектакли ставили - благодаря председателю колхоза. Он был хозяин от бога, и у него бумажка нигде не валялась», – вспоминает Надежда из Минькино.

Председателя смели интриги и выборы.

«Безобразно отнеслись к нему. Он стал неугодным. Обидно за всё», – добавляет Алексей Соколов.

Говорят, что Тимченко впоследствии обронил фразу: «С пуза я село подниму, а с колен – нет».

После конца эпохи колхоза-миллионера «Ударник» люди ещё выходили в Баренцево море добывать рыбу. Но с каждым годом судов, на которых работали их артели, становилось всё меньше, а квоты стали огромной проблемой.

Агония продолжалась, пока последний корабль компании «Ударник» «Две звезды», уже непонятно какой по счёту, не был продан в 2000 году. Впрочем, традиционной связи с морем минькинцы не потеряли – многие из них зарабатывают в Мурманском торговом порту. Туда же приходят и их отпрыски.

Экономическую пустоту, после долгой паузы, заполнили рыбоперерабатывающие заводы «Полярное море» и «Катран Кола». Компании дали возможность более чем полусотне минькинцев не тратить часы на транспорт, чтобы добраться до города, а работать в черте села.

Но, как говорят, местные идут на квалифицированные специальности. Разделкой рыбы в цеху занимаются иноземцы-вахтовики. Ещё в Минькино думали построить нефтяной объект, но селяне запретили – здоровье дороже. Пока не заработал угольный терминал на Лавне – в поселении самая чистая экология в заливе.

После пожара, или как жить без Дома культуры

Если пройти Минькино вдоль и поперек, то тебя не покидает чувство, что чего-то не хватает. В огородах, отгоняя гнус, гнут спины над грядками люди старшего возраста.

Усатый мужчина вытирает пот – он строит дом. На крыльце дороговатого сельпо с мрачным видом курит продавщица, а группа детей на пригорке разводит костерок. В Минькино, где живут сотни людей, есть промзона, многоквартирные дома, изредка приходит маршрутка, но практически нет муниципальных учреждений.

Депутаты, впрочем, есть. Как и детская библиотека, которая играет роль неформального Дома культуры. Исторический клуб, вопреки показаниям «Яндекс. Карты», закрыли более десяти лет тому назад, а здание обратилось в пепел при загадочных обстоятельствах.

До этого в огне погиб и архив колхоза, а в поджоге потом кто-то обвинил подростков, сбежавшихся тушить пожар.

«Земля клуба была кому-то нужна под дачу», – предполагает 43-летний уроженец Апатитов и депутат Эдуард Алексеев. Он двадцать лет проработал педагогом в местном интернате. Сам – детдомовский.

Поразительно, но в Белокаменке, где осталось менее ста жителей, открывают Дом культуры – на его проектирование ушло три месяца.

Алексеев поясняет, что помог «НОВАТЭК». А библиотека нашла приют в одном из зданий «Полярного моря».

«Директор помогает – спасибо ему!». Но в июле следующего года комната под библиотеку понадобится расширяющейся компании, и книжный фонд сошлют в Междуречье.

Библиотекой ведает Тамара Серова. На Крайний Север она переехала в 1976 году из Вологодской области.

«Муж зарабатывал в море, я думала, что ненадолго задержусь, а осталась надолго, - поясняет Тамара Серова. - Люди у нас хорошие. Посёлок дружный, всегда друг другу помогаем. И такая красота из окна – залив!»

Минькино пришлось ей по душе.





Её любимые месяцы в Заполярье: август, сентябрь и октябрь.

Как ждать врача на морозе?

Школа в приморском селе – четырёхлетняя. Есть коррекционный интернат, но он по другой части и бюджету. В итоге, школьникам надо ездить в Междуречье.

Муниципальный автобус из посёлка часто ломается. Остаются варианты – добираться в город самим или зимой идти по снегу в соседний Абрам-Мыс. Норвегия поддерживает образование даже в карликовых деревнях, мы таким похвастаться не можем.

Стайка мальчишек вылетает из руин детского сада, когда мы с Алексеевым подходим к зданию. Депутат как-то написал на его стене: «Путин – помоги!», но обращение закрасили той же ночью неизвестные.





В селе ключевое слово – бывшее. И оно звучит часто. Путин, возможно, про Минькино и не узнал, но вот Медведев, пожелавший, чтобы в селе появилась спортивная площадка, этот уголок Арктики посетил.

Визит премьера запомнился – село наводнили росгвардейцы, которые перекрыли въезд и выезд и обошли с осмотром дома, включая и чердаки. Дежурила «скорая помощь» и пожарная машина. Премьер зашёл в «Полярное море» и уехал.

Что открыли в Минькино? В здании школы  - фельдшерский пункт. На ремонт бывших учительских квартир ушло 2,5 миллиона рублей. Теперь люди добиваются, чтобы появился аптечный киоск. 

До этого минькинцы выстраивались на улице в многочасовую очередь, чтобы попасть к врачу. Приём проходил в карете «скорой помощи», объезжающей сёла Кольского района.

«Зимой кошмар был. Погреться негде. Людей идёт много, особенно как эпидемия гриппа – дедушки, бабушки. Шесть лет так стояли», – вспоминает Алексеев.

Раньше приходили медведи, теперь – застройщики

Когда в Минькино еще здравствовала сельскохозяйственная отрасль – доились коровы и делали колбасы в цеху – возле села появлялись из леса медведи. Их привлекал запах потрохов, оставшихся после убоя скота.

Косолапых давно и след простыл, а в лес пришла иная напасть.

«Наш родник в лесу собирались приватизировать. Вода там очень хорошая. Кто-то отхватил кусок земли. Еле-еле отстояли», – возмущаются местные женщины. Это был предвестник другой неурядицы.

Минькино рассекает ручей, бегущий по камням из зарослей. Прежде, чем впасть в Кольский залив, он разливается в озерко – когда теплеет, в нём купаются.

Ручей чистый – в нём водится форель. Однако пришлые горожане считают, что ручей не нужен. Огромный участок земли над селом выкупил застройщик. Лес, в который ходили поколения минькинцев за грибами и ягодами, беспощадно вырубят. На его месте воздвигнут сотню коттеджей.

«У нас не думают о людях – ручей засыплют. В том году в него уже сгружали песок строители», – злится депутат.

Виды, открывающиеся из Минькино на залив, пусть и омрачённые гулом порта, привлекают в село людей с деньгами.

«Продаётся дом» – популярное объявление, его размашисто пишут на избах.

В селе встречаются груды почерневших брёвен и досок – это разобранные старые дома, рядом красуются новенькие дачи. Участки скупают не одни зажиточные мурманчане, но и питерцы, и даже москвичи.

Хотя бывает и так, что последние исчезают и перепродают свои недостроенные хоромы. Кстати, свои огороды и избы минькинцев вынудили выкупать у государства.

Парадоксально, но туристы в Минькино – экзотика. В отличие от Мурманска - уникального города-порта без набережной, где доступ к заливу перекрыт промзонами, - в селе море в метре от дороги.

Местные уже предлагали устроить в их заливе стоянку для яхт, но пока тишина.

«В нашем селе можно что-то такое развивать, благо есть земля. В отличие от Мишуково и Килпъявра – там земля под военными» - считают местные. 

Между городом и районом

Я провёл в поселении два дня. Меня многократно облил дождь, припекало солнце, и я ёжился от северного ветра. Поначалу Минькино казалось приятным местечком, в котором оказываешься после урбанистического плена. Если не считать отголосков портальных кранов, которые старожилы уже не замечают.

Асфальтовое полотно буквально выбили у администрации района: шутят, что за настойчивость село «наградили» обилием лежачих полицейских.

Трасса прижимается к обрыву, но уличное освещение на прибрежной дороге появилось после обивания начальственных порогов.





При этом злободневную проблему с водоотведением так и не решили.

В одном из пабликов провели анонимный опрос – не желают ли селяне присоединиться к Мурманску, покинув апатичный к ним Кольский район? Кажется логичным?

Периодически я встречал людей, уверенных, что Минькино – часть одного из округов Мурманска, как и Абрам-Мыс. Однако в селе не уверены, что городской бюджет решит их инфраструктурные проблемы. И опасаются утраты сельских льгот.

Так или иначе, Минькино уже часть заполярной истории – осенью ему исполнится 130 лет. И каждый раз, когда читатель будет всматриваться в линию горизонта, стоя у памятника Ждущей или у Алёши, перед его глазами будет стоять Минькино. Из Мурманска оно выглядит безмятежно.



Проект реализуется при финансовой поддержке правительства Мурманской области.