Фото: из архивов Н. Смирновой

«В коронавирусном отделении ночью - тишина»

В коронавирусном отделении ночью тихо, часто даже больные с двухсторонней пневмонией не кашляют. Болезнь протекает совершенно иначе, а подхватить её - очень просто. Медики здесь работают вахтами. Некоторые возвращаются повторно. Старшая сестра коронавирусного отделения Мончегорской ЦРБ сама заступила на вторую длинную смену. Зачем ей это нужно, узнал СеверПост.

Больные цвета лимона

Наталья Смирнова, можно сказать, выросла в поликлинике. Ее мама с юных лет и до пенсии работала медсестрой в детской поликлинике. И частенько маленькой Наташе приходилось там и играть, и есть, и школьные уроки делать.

«В детстве играла во врачей, как и все, но мечты стать доктором не было. Занимались всем понемногу, кто куда на какой кружок пойдет - туда всей толпой и шли. После окончания школы две подруги-одноклассницы поехали в апатитский медколледж, я с ними за компанию. Одна подруга не поступила, а я вместе со второй прошла», - рассказывает Наталья.

По этой специальности она работает без малого четверть века, с 1996 года. И всё в одном инфекционном отделении, на должности старшей медсестры.

С улыбкой вспоминает свои старые представления об инфекционном отделении.

«Раньше инфекционное отделение находилось в четырехэтажном здании на Ленина 2, напротив кинотеатра. Оно занимало три первых этажа, на 4-м этаже работало детское отделение. Мы с подругой отрабатывали практику в детском отделении. И вот однажды нас попросили что-то отнести в инфекционное отделение. Как же мы боялись туда спуститься», - начинает рассказывать Наталья.

«Этот страх я кожей помню до сих пор. Казалось, что эти вирусы, эта зараза летает в воздухе. Мы тогда очень быстро спустились, отдали, что нужно было, и пулей обратно. Я и представить себе не могла, что буду там работать», - смеется она.

Все изменилось, когда подруги пришли на долгую госпрактику в инфекционное отделение. За это время девушки так втянулись в работу и приглянулись коллективу, что их не захотели отпускать. Старшая медсестра предложила двум подругам постоянное место работы, а те с удовольствием согласились.

За эти годы работы в мончегорской «инфекционке» Наталье Смирновой со многими специфическими болезнями пришлось столкнуться. И с малярией из Африки, и с лихорадкой денге со Шри-Ланки.

«Были инфекции, протекающие, как по учебнику, например, детские кишечные инфекции. Но встречались и очень разные и нетипичные гепатиты. В конце 90-х их было очень много, молодые люди-наркоманы поступали цвета лимона, тяжелые, и очень долго лечились», - окунается в воспоминания Наталья.

По мнению Натальи, сформировавшемуся за годы практики, сейчас люди стали лучше к себе относиться, стали делать профилактические прививки и «ребусов» у них в отделении поубавилось.

Коронавирус изменил всё

Но все же 2020 год - особенный. Коронавирус разрушил все догмы и стереотипы о том, что такое инфекция.

«Больного с типичной пневмонией мучает кашель, температура. Ночью в инфекционном отделении мы слышим, кто и как кашляет. Но в коронавирусном отделении ночью - тишина, потому что нет типичных признаков заболевания», - уверяет Наталья.

Она подчеркивает: инфекция COVID-19 проходит необычно. Больной, в которого врачи верили, вдруг резко «ухудшался», а «тяжелый» пациент, наоборот, подавал надежду.

«Бывало и такое: сейчас пациенту хорошо, а через час уже не очень - он резко «скидывает» сатурацию, за счет чего насыщение легких кислородом резко снижается. На вид они все здоровые, но коварность этого недуга в резком ухудшении. Именно поэтому требуется постоянное наблюдение и контроль пульса, давления», - объясняет Наталья.

Еще одно отличие кроется в сроках самого заболевания. Так, в инфекционном отделении лежат - 3-5 дней, а в коронавирусном лечатся от 14 до 20 дней - в зависимости от тяжести заболевания.

При этом те, у кого легкая форма течения заболевания, банально не верят ни в какой вирус. Однако и за ними нужно наблюдение и профилактическое лечение.

«Больные не принимают до последнего то, что они больны. Они говорят, что чувствуют себя хорошо. Приходится показывать рентгеновские снимки, говорить: «Видите, у вас «двусторонняя пневмония», - добавляет Наталья.

По словам Натальи, чем дольше человек не признает свою болезнь и находится дома, тем тяжелее вылечить. Кроме того, он реально опасен и заразен для своего круга общения.

Раньше — мы хихикали, надевая костюмы

Бывает, по словам Натальи, что пациенты капризничают - не хотят на животе долго лежать, не всем удобно - ворчат.

«На пациентов мы не обижаемся. Мы сами первое время не верили в происходящее. Раньше у нас проводилась учеба по особо опасным инфекциям - холера, чума. Мы играли в это, хихикали, надевая костюмы. Для нас это было что-то из мира фантастики. А сейчас мы эти костюмы не снимаем, и отдаем себе отсчет, что перед нами невидимый и очень опасный «враг». Не верить дальше в коронавирус - ребячество», - добавляет Наталья.

Когда стало понятно, что пандемия придет и в Мончегорск, на базе роддома решено было открыть госпиталь.

«Главврач ЦРБ Сергей Лялюшкин обратился к заведующей с предложением открыть коронавирусное отделение в Мончегорске, перепрофилировав для этого роддом. Коллектив инфекционного отделения принимал непосредственное участие в его создании и обустройстве. Медсестры и кровати расставляли по палатам, и оборудование», - описывает действительность медик.

Хотя, как признается Наталья, первое время казалось, что не откроют. Новое отделение постоит в запасе, да всё на этом и закончится.

Однако всё стало развиваться по другому сценарию. Мурманск, Мончегорск начали демонстрировать наибольший прирост коронаположительных в регионе.

«Еще до принятия решения об открытии отделения составлялись списки медперсонала. Весь коллектив инфекционного отделения сказал так: «Если надо, я пойду». Как старшая медсестра я не смогла бросить сразу свое инфекционное отделение, поэтому изначально я не записалась, но душа болела за своих девочек. Через неделю после открытия COVID-отделения там оказалась и я. Моя смена продлилась с 26 апреля до 19 мая. После месяца отдыха, я снова здесь, и теперь в домашних стенах окажусь только 10 августа», - уточняет она.

Признается, что в нынешней «войне» самым главным открытием стала всеобщая готовность медперсонала прийти на выручку.

«Коллектив настолько дружно и быстро всё подхватывает, что диву даешься Не надо несколько раз повторять, повышать тон, чтобы до человека дошло, что делать. Здесь все понимают, что от того, как они будут работать, зависит твое здоровье, здоровье пациентов и всего коллектива», - утверждает медик.

Кстати, в штате отделения всего 20 человек: 3 врача, 8 медсестер, 2 буфетчицы, 5 дезинфекторов, одна прачка и рентгенолаборант.

По воспоминаниям Натальи, первые пациенты были из очага эпидемии - Белокаменки, их поступило сразу более 20 человек. И прямо с промплощадки.

«Когда я пришла, пациентов было уже около 30 человек, и двум из них понадобилась реанимация. Одного забрали потом в Мурманск в реанимацию. Помню, как весь персонал за него переживал, все старались почаще зайти к нему. И как мы радовались, когда его перевели из реанимации в обычную палату», - говорит Смирнова.

Как отмечает Наталья, рабочие промплощадки были иногородними, кто-то даже из других стран.

«Все они были напуганы, без поддержки родственников. Чтобы подбодрить, мы их угощали печеньем, чаем, сгущенкой. И провожали всем отделением», - делится подробностями Смирнова.

На вопрос, насколько страшно было работать в «красной» зоне, говорит, что страх здесь ни при чем.

«Знание - наше оружие», - уверена старшая медсестра теперь уже коронавирусного отделения.

 

За чертой

«Красная зона» у врачей - отделение, где лежат коронавирусные больные. В здании по улице Кирова, которое назвали «мончегорской Коммунаркой», в красной зоне - 68 человек.

Средний возраст пациентов - 40 лет.

За весь период, с 21 апреля, здесь прошли лечение 303 человека.

«Зеленая зона» - чистые территории. Там находятся жилые комнаты для медперсонала, столовая и душ.

Выход из «красной зоны» только через шлюз.

«Перед выходом из красной зоны руки обрабатываешь санитайзером, протираешь каждый резиновый пальчик.

За дверью зоны, на полу шлюза, емкость с дезраствором: долго топчешься в нем бахилами.

В коридорчике шлюза по выходу из опасной территории каждого ждет «душ» из хлорного раствора: щедрое опрыскивание агрессивно пахнущей жидкостью из пульверизатора. Раскидываешь руки и встаешь под мелкие капли», - описывает Наталья.

В другом шлюзе - раздеваешься.

«В красной зоне всегда нужно быть в полном облачении: шапочка, бахилы, противочумный костюм, две пары перчаток и защитные очки. Сначала были респираторы. С ними, как аквалангист в гидрокостюме, ты слышишь свое дыхание.

Теперь у нас полнолицевые маски, в них очень удобно работать, и дышится свободнее. Первый раз было тяжело - возникает страх нехватки дыхания, воздуха. Абсолютное большинство начинают трогать маску руками, проверяя все ли на месте. Потом о ней забывают», - объясняет Наталья.

По ее словам, после того, как все снимешь, а в чистой зоне поешь и выпьешь воды, жизнь кажется уже замечательной.

«Хочется летать и петь», - говорит она.

Впрочем, чего греха таить, первое время были и сложности в работе.

«Сложности были по организации - отделение новое для всех: для сотрудников, для руководства, и какие-то нюансы возникали в процессе работы. Но от руководства больницы поступали быстрые отклики на наши запросы. Оно всегда было на связи, постоянно шли на уступки: подвозили, договаривались, чтобы быстрее проходило обследование. Сейчас все налажено, поэтому уже проще» , - отвечает она.

По словам Натальи, руководство больницы создало максимально удобные условия для проживания пациентов и сотрудников. Были закуплены и дополнительные душевые кабинки, и водонагреватели, и стиральные машинки.

«Работа в больнице изменилась с точки зрения безопасности самих медиков. Душ после смены - это тоже важный и необходимый процесс для того, чтобы оставаться здоровыми», - отмечает медсестра.

Создать условия для нормальной работы ковидного отделения не удалось бы без финансовой поддержки Кольской ГМК. И это только часть помощи, которую оказывает компания.

«Предприятие подарило больнице кислородную станцию. За очень короткие сроки она была закуплена, доставлена, подключена. Она и после выхода из пандемии будет приносить пользу, поскольку это вещь незаменимая – кислород никогда не будет лишним, в роддоме в том числе. Он и раньше был, но в баллонах, их меняли, заправляли. Теперь нужно только обслуживать кислородную станцию. Ее можно подводить к любому отделению больницы, поэтому это очень дорогой подарок во всех смыслах», - поясняет медсестра.

Выручает градообразующее предприятие и с расходными материалами, обмундированием медиков. Дезинфицирующие средства, медтехника также оперативно приобретаются за счет КГМК.

Осторожно интересуюсь , как идет время в «красной зоне».

«Летит! Только, казалось, началась смена, а уже шестой час к концу подходит. 6 часов - оптимальное время работы для того, чтобы сделать необходимый объем работы и не падать от усталости. Это время можно обходиться без воды и еды. Потом медсестры 12 часов отдыхают и снова идут на «вахту». Работают каждый день, в 3 смены. Отдыхаем так: моемся, кушаем и спим», - смущенно улыбается Наталья.

По признанию старшей медсестры после смены больше всего ей хочется пить. Хорошо, что на выходе из «грязной» зоны стоит кулер. Это место между собой медики называют «водопоем».

 

I`ll be back

10 августа закончится ее вторая большая смена, и, пользуясь случаем, мы, конечно, спросили, чего больше всего хочется Наталье.

«Я, как и большинство медиков сейчас хочу одного: чтобы не было второй волны коронавируса. И очень надеюсь, что это когда-то закончится, и не войдет в обычный ритм работы. А опыт работы в этом отделении останется хорошим воспоминанием для будущих мемуаров», - улыбается медик.

Отдыхать и восстанавливаться, когда все закончится, Наталья вместе со своей семьей, а у нее двое детей, планирует в деревенском домике в Белоруссии.

«Буду валять дурака, а временами копаться на грядках и возделывать сады, - смеется она.

Она допускает мысль, что по возвращении ей снова придется зайти в «красную зону». Но она готова к любым перипетиям.

«Есть такая профессия - людей лечить. Мы сами ее выбрали. И будем помогать, пока сможем», - говорит на прощание Наталья.